Минут через двадцать я был дома. Смотреть на Пашкину ручку было уже страшно. Создавалось впечатление, что кожа полностью отошла от мышц. Ребенок истошно плакал, жена паниковала. 

Оказалось, что она, готовя кашу, посадила Пашку рядом с собой на столешницу. Он крутился во все стороны и левой рукой умудрился залезть в кастрюльку. Все произошло так быстро, что Лена не успела его остановить. Когда раздался вопль ребенка, жена быстро схватила Пашку и подставила его ручку под кран с холодной водой. Благо потом она не растерялась, сразу смазала всю обожженную поверхность Стелланиновой мазью, сверху надела полиэтиленовый пакет и завязала его на запястье.

Конец рабочего дня, везде пробки, когда приедет «скорая помощь» – не известно. Решили не вызывать её, а самостоятельно отвезти Пашку в детское ожоговое отделение 20-й городской больницы Ростова-на-Дону (так называемую «двадцатку»). Еще раз выдавили почти весь тюбик Стелланиновой мази на пострадавшую кисть, снова надели на нее пакет и поехали.

С Александровки на Западный мы добирались почти полтора часа: час пик, все из центра возвращались после работы домой. Приехали в приемное отделение, и нас сразу пропустили без очереди. Врач сделал сыну обезболивающий укол (видно, вместе с успокоительным), и Пашка, наконец, замолчал, впервые за два часа. Ему полностью забинтовали кисть руки и положили жену с сыном в палату детского ожогового отделения. И я настоятельно попросил дежурного врача лечить ожог сына только Стелланиновой мазью – к тому времени она уже была зарегистрирована как лекарственное средство для лечения ожогов I-III степеней. 

Утром следующего дня я привез в больницу еще несколько тюбиков мази, и во время всех перевязок Пашкину ручку обрабатывали только ею. Через два дня во время очередной перевязки оставили открытым мизинец, на следующий день – мизинец и безымянный пальчики. Через четыре дня нас выписали из больницы и перевели на амбулаторное лечение. На шестой день после случившегося повязку полностью сняли. 

Кожа на руке не отошла, фактически не осталось никаких следов. Только между средним и безымянным пальцами остался небольшой шрам. Как я предполагаю, он образовался из-за того, что когда мы сразу после ожога накладывали мазь, она не попала на это место. 

Уверен, что если бы Лена сразу не обработала ожог Стелланиновой мазью и первую помощь нам оказали бы только по приезде в больницу, то мы пролежали бы там, как и другие дети с подобными ожогами, не меньше 14 дней. Что было бы потом с Пашкиной кистью, не знаю, но шрамы остались бы наверняка.

Поделился личным семейным опытом
Солодунов Ю.Ю. – директор ООО «Фармпрепарат», г.Ростов-на-Дону